Ксёндз-дьякон из Лиды отправится работать в Африку ^{Избранное}

– Ксёндз-дьякон, расскажите, зачем вы отправляетесь на другой континент? 

– 1 сентября я уезжаю в Африку, где буду помогать польскому священнику в его служении. Отец Дариуш уже 25 лет живёт в Камеруне, где он открыл приют для бедных африканских детишек. Большинство его воспитанников – это дети-сироты. У некоторых есть и мать, и отец, но они настолько обездолены, что кормить ребёнка, покупать ему одежду и школьные учебники не могут. Отец Дариуш берёт таких детей под свою опеку. Он заботится о них, самым способным ребятам, которые хорошо учатся, помогает оформить документы и поступить в университет в Польшу. Для таких детей открывается совсем другой мир с иными возможностями. Сейчас в приюте живёт больше 60 детишек. Там я и буду работать. Делать все то, что делает этот польский монах, есть то, что едят дети в приюте и сам священник, одеваться, как они. Словом, жить обычной африканской жизнью, но вместе с этим нести слово Божие. Я попытаюсь рассказать чернокожим малышам о Христе, научить их чему-то, оставив частичку своего сердца.

Воспитанники приюта в Камеруне вместе с отцом Дариушем держат в руках таблички со словами приветствия, где написано: «Любим и уже ждём тебя, Анджей!».

– Африка в сознании многих людей – это дикая или даже опасная страна. Вы чего-нибудь боитесь, собираясь туда?

– Нет, не боюсь. Если вы говорите об инфекциях, вирусах, неизлечимых болезнях, то я всецело полагаюсь на волю Господа. Отец Дариуш предупредил, что избежать малярии не получится. Нужно быть готовым, что по прилёту в Африку уже через восемь суток этот вирус будет у меня в крови. Местные малярию переносят как обычную простуду, приезжим – сложнее. Последствия могут быть разные, всё зависит от иммунитета организма. А вообще, прививку я сделал только одну – от жёлтой лихорадки. Да и то ради получения визы в Африку, иначе бы её просто не открыли. Один священник-миссионер как-то сказал: «В Африке так много от чего можно умереть, что просто не стоит думать об этом». Вот я и не думаю (смеётся). Я убеждён, что эта миссия – моё призвание, и страх меркнет перед всем этим.

– Когда вы впервые поняли, что хотите быть именно миссионером? И чем священники-миссионеры отличаются от других?

– Каждый клирик, когда учится в духовной семинарии, размышляет, как он видит своё служение, где ему придётся нести слово Божие? Я уже на третьем курсе определился, что хочу «открывать» Бога тем, кто о нём мало знает или не знает вовсе. Какая это будет страна, какого цвета кожа будет у людей, которым я буду проповедовать Евангелие, мне совершенно неважно. Я стал искать возможность, как реализовать свои убеждения. Общался с другими миссионерами, узнавал о их служении. На третьем курсе вступил в Папскую Унию Миссионеров. Три года назад я побывал с миссией в Казахстане. Так как тогда я ещё был семинаристом, то пробыл там всего два месяца. Но эта поездка ещё больше убедила меня, что я на верном пути. Работа миссионеров в корне отличается от службы других священников. Например, в Беларуси, в зависимости от области (приходы большие или маленькие), по пятьдесят, сто, тысяче или даже несколько тысяч прихожан. Но они есть. Священник, как правило, попадает в приход, преумножает число верующих своим проповедованием, иногда строит храм, если до этого была просто каплица. А миссионер едет туда, где о Христе ничего не знают, и строит храм там, где его нет и не было никогда! Ходит по домам, по учреждениям и просто оглашает слово Божие тем, кто его готов слушать. Это работа с нуля…

– Как вы решали финансовые вопросы в связи с поездкой в Африку? Ведь там, наверняка, ждут и денежной помощи?

– Не то, чтобы ждут, но надеются (улыбается). В Африке каждый четвёртый за чертой бедности. И никто из простых африканцев не придёт в приют к отцу Дариушу и не принесёт деньги. А вы сами понимаете, что на содержание детей они нужны. Воспитанников много, и хоть одеты они просто, а едят всего один раз в день, их обучение нужно оплачивать, покупать им книги и медикаменты, готовить что-то съестное. Вопрос наличия денег – там не роскошь, а цена выживания этих детей. Поэтому, чтобы собрать какие-то средства, я ездил по приходам, открыто рассказывал о своей миссии, чтобы люди знали, куда я отправляюсь и чем буду там заниматься. В первую очередь обращался к прихожанам с просьбой помолиться за детей Африки. Те, кто желал и имел возможность помочь материально, мог добровольно пожертвовать какие-то средства, безо всяких фиксированных сумм – просто от чистого сердца. И люди помогали. Я удивлён, честно признаться, сколько в Беларуси в такое непростое время людей с открытой душой! Ведь все священники живут за пожертвования прихожан, и иного способа собрать средства нет.

– Как ваши близкие отнеслись к вашему решению поехать в Африку?

– Родители всегда волнуются за своих детей, даже если те уже взрослые и живут на соседней улице. А тут – Африка! Конечно, они переживают. Но я вырос в верующей католической семье, поэтому долго объяснять маме, папе и сестре, зачем мне всё это нужно, не пришлось. Они всё понимают и поддерживают. Спасибо им за это. Особо хочу поблагодарить настоятеля Фарного костёла отца Владимира Гуляя за его мудрые наставления; священников, с которыми я работаю и работал, за огромную поддержку, а также всех прихожан за их молитвы и всяческую помощь.

– Ксендз-дьякон, уже скоро вы покинете родной город, где выросли, расстанетесь с приходом, который наверняка стал для вас вторым домом, и уедете на другой континент. Каковы ваши чувства?

– Священники взяты из народа и в народ идут, чтобы нести Евангелие. Мы не принадлежим себе или своим родителям. Шесть лет в семинарии изо дня в день нас готовят к такой жизни. Но признаться честно, учиться полному самоотречению приходится всю жизнь. Это служение, в котором силы даёт только Господь – он наша опора и упование.